История села Чернево (Архангельского) и его храма.

 

Весной 2018 года рабочими нашей компании во время проведения реставрационных работ на Одигитриевском храме в селе Чернево (Зарайский р-н Московской области) была обнаружена белокаменная надгробная плита. Плита была обнаружена во время разборки белокаменного цоколя. Лежала на боку, надписью наружу. О находке было сообщено заказчику реставрационных работ в Благотворительный Фонд Московской епархии по восстановлению порушенных святынь http://sohranihram.ru/, откуда прибыл епархиальный древлехранитель игумен Серафим (Голованов Александр Сергеевич). Он же и сделал первичный перевод текста, из которого стало ясно, что это надгробная плита. Текст гласил, что надгробие принадлежит младенцу Митрофану, Симеонову сыну.
Дальнейшие консультации со специалистами из Государственного НИИ реставрации позволили определить и дату смерти погребенного 7170 (1662) год 26 июля. Окончательный дословный перевод эпитафии с церковнословянского сделал краевед Сергей Шокарев «27июля 1662г. преставился раб Божий младенец Митрофан Симеонов сын Провича Ширина».

Так же было установлено, что резной орнамент, нанесенный на плиту, характерен для конца XVI-XVII веков. Кем были Симеон и Митрофан в тот момент установить было трудно. Но уже было понятно, что Симеон был человек состоятельный. Сам факт того, что он смог позволить себе изготовить на могилу сына каменную плиту говорит о многом. Кроме того он смог позволить себе нанять и очень хорошего резчика по камню. Нас заинтересовало, почему в XIX веке именно эта плита была вмурована в цоколь церкви, причем во внутреннюю его часть, кстати, благодаря этому она так хорошо и сохранилась. Может это было просто вторичное использование качественного строительного материала, а может с этой могилой было что-то связано в данном населенном пункте.

Согласно исторической справке, составленной перед проведением реставрационных работ, первое письменное упоминание о селе Чернево относится к XVI веку.  Оно числилось за помещиком Микифором сыном Турбеева. Уже в XVII веке за его вдовою Феодорою и сыном Андрюшкою. В это время впервые упоминается деревянная церковь во имя Архангела Михаила, которая в 1871 году сгорела. Кирпичный храм освященный в честь Смоленской иконы Божией Матери, именуемой «Одигитрия» был построен в 1875 году на средства крестьянина села Горы Московской губернии Ивана Прокофьевича Корякина. Именно в это время найденная нами надгробная плита и могла попасть в его цоколь.
Существовало предание о возникновении названия села: один из давних владельцев села – Прохор Ширин – подарил его Соловецкому монастырю. Будучи монастырским селом, принадлежавшим чернецам, село и получило свое название Чернево.

Так же был и еще один странный факт в истории села. Есть интересное свидетельство, оставленное историком и богословом Георгием Ивановичем Пановым в 1888 г. В селе Чернево, тогда Каширского уезда, он обнаружил обособившуюся от других православную общину, стремящуюся к своему спасению и имеющую свое частное мнение о некоторых нравственно-религиозных предметах. Они не ели мяса, не пили вина, не курили, не заключали браков, не жили в супружестве, не рожали детей. Дома крестьян были построены большинством окон во двор, в них замечательная чистота, комнаты увешаны картинами и иконами довольно «характеричными». Тем не менее, Панов не нашел в селе «какой либо определенной еретической секты» Подробности на 87 странице https://cyberleninka.ru/article/v/tserkovnye-reformy-napravlennye-na-izmenenie-polozheniya-raskolnikov-i-sektantov-v-kontse-xix-nachale-hh-vv-regionalnyy-aspekt

 

Во всем этом предстояло разобраться. Расследование.

 

Обнаруженная плита младенца Митрофана Ширина, внука Никифора Турабьева была изготовлена из известняка материала не прочного. Между тем, как уже говорилось раньше, сохранность её изумительна. Такое могло случиться только если она находилась в закрытом помещении. Можно предположить, что изначально это надгробие находилось в деревянной церкви, где и был похоронен этот ребенок. Помня об этом, устроители нового храма могли, не выбросить плиту, а замуровать в цоколь новой церкви. Конечно, нам было интересно узнать причины смерти Митрофана и был ли он последним из рода Шириных, но это нам могли помочь только какие то архивные документы.

Часть первая. Турабьевы-первые владельцы села Чернево.

1. Род Турабьевых (Турабеевых).

Первое упоминание о роде Турабьевых (Турабеевых) встречается в связи с археологическими раскопками 2007 года в Московском кремле. Тогда была обнаружена берестяная грамота №3 (всего в Москве их было найдено четыре) датированная XIV веком. Это была самая большая берестяная грамота, состоявшая из 52 строк. Документ уникальный. Её переводом занимался сам академик А.А.Зализняк. Грамота представляла собой перечень имущества некоего Турабея, являвшегося представителем московской знати. Он имел свой двор на Москве и земли под Суздалем. Так же он имел очень много: ездовых лошадей, «молодых людей», которым за службу платили серебром, зависимых крестьян, домашний скот и некоторые предметы обихода «котел пивной железен», «котел медян ведра в два». Казан-мангал в общем, чтоб с дружками пировать. Интересны перечисленные в грамоте имена: Турабей, Елбуга, Баирам, Ахмед, Жалорь. Все эти «молодые люди», служившие Дмитрию Донскому да сыну его, являлись выходцами из Орды. С подробностями можно ознакомится по ссылке «Берестяная грамота из раскопок в Московском Кремле»https://www.hse.ru/pubs/share/direct/document/76127844

Следы других Турабьевых мы зафиксировали для себя в «Ономастиконе» С.Б. Веселовского. Одного Турабея и двух Тура- бьевых в середине XVI в., а также село Турабьево на р. Клязьме в Московском уезде, упоминаемое в XV в.1 «Юрьевские Турабьевские села» упоминаются в духовной великой княгини Софьи Витовтовны (1451) и духовной великого князя Василия Васильевича (1461), причем определение их как «юрьевских» (имеется в виду Юрьев Польский) может быть соотнесено с упоминанием в московской грамоте № 3 «суздальских лошадей»» .

Между этим  первым Турабеем и нашими Турабьевыми конечно прошло почти 200 лет, но кто знает, может это и есть именно их предок, когда то служивший московскому князю. Что же касается имени Турабей, оно в средневековой Руси не было редким. Сложилось имя из двух тюркских слов. Тура — это титул ханских сыновей, а «бей» переводится как «богач».

 

След еще одного Турабьева отыскался уже в ближайшей округе от с.Чернево среди «Десятни» 16 века. Действие происходит в Коломне в 1577 году, а это всего в 30 км. от Чернево.

«Лета 7085 году в феврале, по государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии наказу, боярин Петр Васильевич Морозов да дьяк Василей Низовцов смотрили и верстали коломнич князей и детей боярских: которые наперед сего поместным окладом верстаны, и тех верстали денежным жалованьем; а (новиков служилых, которые) наперед сего по (местным окладом не верстаны) … (Конец листа оторван) и денежным жалованьем, сыскивая и выпрашивая про старых и про новиков окладчиков, хто кому службою и отечеством в версту, и кому старым первое, и другое, и свершеное жалованье. А поверстав, денежное жалованье старым и новиком служилым роздали по денежному верстанью оклады их… (хто поверстан)… (новиком, которые поверстаны)… (денежное жалованье)… в полы их окладов. А поместной оклад старым коломничем и новиком писан в сей десятне над их статьями; а что с кем на государеве службе будет людей, и коней, и доспехов, и всякого служебного наряду, и хто по ком в государеве службе порука, – и то все писано в десятне подо всяким человеком под статьями».

А вот и про самого Турабьева №217 среди «Дети боярские Коломничи, которые жили на Коломне с осадною головою для осадного времени: окладчики про них сказали, что им государева служба з городом служити мочна». «217. – Ивашка Турабьев сын Сумороков (Помечено: «умер»), дано ему первое жалованье [33] 5 руб.; быти ему на службе на мерине, в саадаке, в сабле. Порука по нем в службе Ногай Мерлеев, да Богдан Тимофеев сын Сертякин».
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1560-1580/Desjatni_XVI_v/text1_1.htm

Есть только одна проблема, он не каширянин. В то же самое время есть упоминание о некоем Афанасии Крестникове [см. Крестников] Турабьеве от 1556 года. Вроде как он из Каширы, но большей информации по нему найти не удалось.

2. Первое упоминание о владельце с. Чернево Никифоре Степановиче Турабьеве.

В Десятне XVI века отыскалось упоминание первого владельца села из рода Турабьевых Никифора Степановича. Денежным довольствием в 14 рублей его жаловал царь и великий князь Борис Федорович Годунов.

Жалование получили те кто прибыл на службу в Тулу под начало боярина князя Василия Кардануковича Черкаского да дьяка Андрея Ив. Татьянина.

В 1592-1599 годах Василий Карданукович Черкасский нёс военную службу на берегу Оки, защищая границы от набегов крымских татар и ногайцев, будучи первым воеводой полка левой руки, затем вторым воеводой большого полка. Соответственно в каком то из этих воинских формирований и служил наш Никифор Турабьев.
Подробности можно найти по следующей ссылке http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1560-1580/Desjatni_XVI_v/text6.htm

Свою выслуженную вотчину в 1613 году (село Чернево) дворянин Никифор Степанович Турабьев мог получить за события связанные с изгнанием польских интервентов. И вот на глаза мне попался следующий документ «Список вотчинников, предположительно пожалованных за московское осадное сидение при царе Василии Шуйском, поданным писцовых книг и книг Печатного приказа»http://mirknig.su/knigi/history/83929-osadnyy-spisok-1618-goda.html . В этом списке и упоминается наш старый знакомый Никифор Турабьев с своими родственниками «Турабеев (Турабьев) Никифор 489 Турабеев Андрей Никифоров с.489 Турабеева Федора Никифорова ж. 489 Турабьев Яков Селиванов с. 489».

Московское осадное сидение при царе Василии Шуйском происходило с 1608–1610 г.г. и было связано с безуспешной попыткой взять город войсками Лжедмитрия II. Выдача выслуженных вотчин началась еще при царе Василии Шуйском и получило повсеместное распространение при Михаиле Романове. «Таким образом правительство хотело преодолеть последствия смуты и упорядочить вотчинное землевладение служилых людей. Эту задачу выполняли достаточно широко выдававшиеся от имени царя жалованные грамоты, содержанием которых являлся перевод земли из поместного пользования в вотчинное владение, сами грамоты в историографии получили обозначение вотчинных. Согласно указу, в вотчину переходила пятая часть земли — «со ста чети по двадцати чети», излишек земли оставался в поместном владении. В пространной наррации грамот описаны основания получения пожалования в связи с внутриполитической обстановкой в стране: указывалось на то, что получатель грамоты «стоял крепко» против поляков, сидел в осаде в Москве и не поддавался на «воровскую прелесть и смуту»
http://www.oboznik.ru/?p=37736 , (прочтите статью, очень интересная).

Соответственно, наш Никифор Степанович Турабьев, да сын его Андрейка стояли крепко против поляков и на всякие там воровские прелести и смуту не поддавались, за то село Чернево себе и выслужили.

3. Село Чернево переходит от рода Турабьевых к роду Шириных.

Согласно записям из Российского государственного архива древних актов относящимся к началу 17 века на владение селом Чернево претендовали сразу три дворянских рода Ширины, Грековы и Фустовы. Конфликт произошел из-за села Чернево, которое было выслуженной в 1613 году вотчиной дворянина Никифора Степановича Турабьева. После его смерти в 1616 году и смерти в 1632 году на государевой службе под Смоленском (неудачная осада Смоленска русскими войсками) его сына Андрея наследницами остались жена и три дочери. Все они вышли замуж за представителей разных дворянских родов, каждый из которых считал Чернево своим законным имением. Согласно дошедшим до нас документов в этом споре победил Пров Андреев сын Ширин женившийся ранее на Марии Турабьевой.

Таким образом стало понятно, что когда то под найденным нами надгробием был погребен младенец Митрофан внук того самого Прова Андреевича Ширина, которому и досталось в приданное с. Чернево.

Еще очень интересный факт, переплетающийся с будущей историей черневской церкви. Последний владелец из рода Турабьевых погиб под Смоленском и каменный новый каменный храм построенный в 1875 году был назван в честь Смоленской иконы Божией Матери, именуемой «Одигитрия».

Часть вторая. Ширины-вторые владельцы с. Чернево.

1. Представители рода Шириных до владения с.Чернево. Иван Петрович Ширин, осадный голова и

Первые письменные упоминания, найденные мною, о представителях рода служивых дворян Шириных начинаются с Ивана Петровича Ширина. Оказалось, что в 1589/90 годах будучи осадным головой в городе Касимов он отделял служивым татарам земельные наделы.

В качестве отдельщика он так же выступал и 1585/86, так и в 1591/92 г.
Отдельщик. Дворянин (реже подьячий), получивший поручение отделить поместье служилому человеку.

Интересный факт если учесть, что воевода мог быть выходцем из знаменитого рода Ширин представители которого давно переселились в Мещерский край.
Золотоордынский род Ширин имел ответвления в Казани, Касимове и в Крыму.

В отличие от большинства других фамилий ордынской аристократии, род Ширин был не монгольского, а тюркского происхождения. Ширины вошли в число первостепенной знати Орды в конце XIV века, когда хан Тохтамыш приблизил их к власти в противовес более древним ордынским родам.

Таким образом дворянин с такой известной фамилией по всей видимости мог иметь особый авторитет среди татар поступавших на службу русскому царю.

Вот три грамоты где упоминаются эти события.

«1585/86 г. – Отдельная выпись Ивана Петровича Ширина Минею Обузу Омбулатову и неизвестному на жеребьи д. Большое Темешево в Борисоглебском ст. Касимовского у.

Лета 7094-го, по государеве Цареве и великаго князя Федора Ивановича всея Руссии грамоте, отделил Иван Петрович Ширин … 11 в Касимовском уезде в Борисоглебском стану в деревне в Болшой Темешеве осмнадцать чети с осминою к старому его поместью к отцовскому что в селе в Подлипкох ко шти четвертям с осминою, оклад его сполна, двадцать пять чети в поле, а в дву по тому ж. Да Минею Обузу Омбулатову отделил в Болшой же Темешеве на восмь чети к старому его к мещерскому поместью к петдесят з двемя четям, оклад его сполна, шездесят чети в поле, а в дву по тому ж, да два места дворовых пустых хоромных. А сено за Окою рекою на Толстике на Долагам озере у всех помещиков вопче на их жеребий по розводу.

К сей отдельной выписи Иван печать приложил.

ГАРО. Ф. 98. Оп. 7. Д. 74. Связка 43а. 1792 год. Л. 5. Копия 1790-х гг».

«1594. г. апреля 8. – Ввозная грамота кадомскому мурзе Уразлею Еналееву сыну Маматова на жеребий с. Торопово в Замокошском ст. Мещерского у.

От царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии в Мещерской уезды 12 в Замокошской стан в села 12 в Тороповы 12 в Уразлеев жеребей Еналеева всем крестьяном, которые в том Уразлееве жеребью живут. Бил нам челом Уразлей мурза Еналеев сын Моматов, а сказал, дано де ему нашего жалованья поместья в селе в Торопове отца его выслуги сто тритцать чети, а отделял ему то отцовское поместье засечной приказщик Ташлык Порошин и книги отделные к нам к Москве прислав 12. И нам бы его пожаловати, велети ему на то поместье с отделных книг дати наша [в]возная грамота, по чему ему тем своим поместьям вперед владети. А в отделных книгах отделу засечново приказщика Ташлыка Порошина 97-го году написано: отделено кадомскому Уразлею мурзе княж Еналееву сыну Моматова в селе в Торопове двор помещиков Уразлеев, да крестьянских живущих дватцать шесть дворов, да бобылских два двора, пашни сто тритцать чети в поле, а в дву по тому ж, сена триста дватцать пять коней. И вы б, все крестьяне, которые в том Уразлееве поместье живут, Уразлея мурзу Еналеева сына Моматова слушали, пашню на него пахали и доход ему помещиков платили, чем он вас изоброчит, до коих мест то за ним поместье писцы наши и болшие мерщики опишут и измерят и учинят за ним пашню по нашему указу.

Писан на Москве, лета 7102-го, апреля в 8 день.

На обороте:

Царь и великий князь Федор Иванович всеа Русии.

Справил подъячей Пятунка Ушаков.

ГАРО. Ф. 98. Оп. 4. Д. 15. Связка 5. 1789 год. Л. 4, 4 об. Подлинник: 150 Х 395. В левом нижнем поле грамоты приложена круглая черновосковая печать со стершимся изображением.

Копия: Там же. Л. 7. 1789 г».

«1595. г. января 9. – Ввозная грамота Вешаю и Девлекею Девкеевым и Токонаю Исешеву на жеребьи с. Болотцо в Борисоглебском ст. Касимовского у.

От царя и великого князя Федора Ивановича всея Руссии в Касимовской уезд в Борисоглебской стан в село Болотцо в Казанчеев жеребей Итякова, [73] да в Малцов Яковлева, да в Янгалычев жеребий Бетякова всем крестьяном, которые в тех жеребьях живут. Били нам челом касимовские Сеитова полку служилые татаровя Бешай да Девлекей Девкеевы да Токонай Исешев, а сказали, в прошлом де в 100-м году отъделил им по нашей грамоте Иван Ширин те жеребьи в поместья и отделные книги к нам к Москве прислал. И нам бы их пожаловати, велети им на те жеребьи с отъделных книг дати наша въвозная грамота, по чему им теми поместьи въперед владети. А в отделных книгах 100-го году написано: по нашей грамоте и по выписи с писцовых книг отъделил Иван Ширин в Касимовском уезде в Борисоглебском стану в селе в Болотце касимовским служилым татаром Бешаю Девкееву в первую дачу в его оклад в пятнатцать четьи пашни и перелогу десять четьи, Девлекею Девкееву к старому его поместью ко шти четьям с осминою пять четьи без полуосмины, Токонаю Исешеву к старому его поместью ко шти четьям пять же четьи без полуосмины; и всего им отделено в Казанчееве, и в Малцове, и в Янглычеве жеребью пашни и перелогу деветнатцать четьи с осминою в поле, а в дву по тому ж, сена по дватцети по девяти копен человеку. А Казанчей, и Янгалыч, и Малцов нашие службы не служат и в десятне не написаны, и мы теми их жеребьи усадищи и пашнями, и сеном, и лесом, и всякими угодьи, чем владели в тех жеребьях Казанчей с товарищи, пожаловали касимовских // татар Девлекея Девкеева с товарыщи. И вы б, все крестьяне, которые в тех жеребьях живут, касимовских татар Бешая, Девлекея Девкеевых слушали, пашню на них пахали и доход им помещиков платили, доколе за ними те их поместья писцы наши и болшие мерщики опишут и измерят и учинят за ними пашню по нашему указу. А им с тех поместей наши службы служить.

Писан на Москве, лета 7103-го, генваря в 9 день.

У подлинной въвозной грамоты приложена чернаго воску печать.

А на обороте писано тако:

Царь и великий князь Федор Иванович всея Руссии.

На склейки подписал диок Дружина Петелин.

Справил подъячей Анфиногенко Голянищев.

ГАРО. Ф. 98. Оп. 7. Д. 87. Связка 43а. 1792 год. Л. 3, 3 об. Копия 1793 г».
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1520-1540/Ist_zeml_kasim_tatar/text.htm

Русская девка Аринка и татарин Енговат. Продажа людей. Касимовский царь Арслан-Али и его свита.

Дальнейший розыск касающийся касимовского осадного головы Ивана Петровича Ширина показал, что он не только оделял поместьями служивых татар,
но еще и защищал от них русских людей.

Судя по отписке, посланной Иваном Шириным к царю, одному татарину из Каширы местный поп продал русскую девку-сироту. Затем каширский татарин перепродал её касимовскому, который в свою очередь собирался продать её куда то дальше.

Со слов спасенной девки Аринки, у её хозяина был ещё один русский, но он уже пропал в неизвестном направлении. Именно в этот момент в эту продажу людьми и вмешался Иван Ширин.

Дело в том, что упоминаемый в отписке татарин Енговат Бехкулаков (Бекбулатов) состоял в на службе в личном отряде астриханского царевича Арслан-Али ибн Кайбулы и был одним из его предворных. Последние получали из доходов и поместий касимовского царя годовой оклад, а также хлебное и соляное жалование, которое могли заменить столованием («ел за столом у царя»), а также выделением в пользование земельных наделов без крестьян. Судил его так же местный касимовский царек. Но, как только дело касалось православного населения их власть заканчивалась. Вот и в данном случае русскую девку у него изъяли, а самому назначили штрафом в 10 рублей.

Ок. 1586 г. сентября 11. – Отписка касимовского осадного головы Ивана Ширина о «продаже» касимовским татарином Енговатом Бехкулаковым русских людей.

Госудаю царю великому князю Федору Ивановичю всеа Р[у]си холоп твой Иванец Ширин челом бьет. Велел [ты], государь, мне здеся в городке в Косимове всякия дела беречи, и нынешнего, государь, 95-го году, сентября в 11 день скозали, государь, мне в Косимове на посаде у тотарина, Енговатам зовут Бехкулаков, девку руску Аринкою зовут, а хотел де ее тот Енговат продать. И я, государь, посылал пристава затинщика Ивана Колышку да посадцкого старосту Василья Иванова, да целовальников Потапа Екимова, да Божена Хмелева, да посадцких людей Коверю Чубарова, да Федара Иванова, и тое, государь, девку Аринку у того тотарина вынели, а та, государь, девка двунатцати лет. И в розпросе, государь, скозала та девка: «Родам де есми, государь, руска, а имя де мне Аринка, а отца де у меня звали Иванам, крестьянин, и отца де, государь, у меня и матери не стала, а была де есми, государь, в Кашинском уезде в селе в Ыванковском у попа, Богданам завут, за дитяти места; и тот де, государь, миня поп Богдан отдал в Кашинском же уезде в Славки тотарину, Тушаем зовут, и тот де, государь, тотарин Тушай меня продал тому Енговату Бехкулакову». Да таж девка скозала: «Был де, государь, у того тотарина у Енговата детинка русин, Ивашкай звали, и он де его продал, и того де, государь, детинку тот Енговат продал, а неведома кому». И я, государь, тое девку Аринку дал беречи посадцкому старосте Василью и посадцким людем да твоего государеву указу, а того, государь, тотарина дома нет, и я, государь ж[ен]ы его спрашивал, и жена, государь, его сказала: поехал де муж мой к Урусланалею царевичю Кайбуловичу. И ты, царь, о том как у[к]ажешь.

На обороте:

Государю царю великому князю Федору Ивановичю всеа Русии.

Бить кнутом татарина да доправить десять рублив, а тое девочку держати посадцкому человеку. А доправя 10 руб. прислать к дьяку к Андрею Щелкалову.

РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. 1586 год. Д. 1. Л. 1. Подлинник:135 X 400.

На обороте пометы XVI–XVII вв.: В Казанской дворец. О девке. [194]

№ 2

Ок. 1586 г. сентября 11. – Наказная память Посольского (?) приказа толмачу Алексею о допрвке пени на касимовском татарине Енговате Бехкулакове за «продажу» русской девочки.

Да память 42-толмачю Олексею -42 писал 43 ко государю [царю] и великому князю Федору Ивановичю всеа Руси[и] 44-Иван Ширин -44 в нынешнем 95-м году, сентября в 11 день, сказывали ему 45 в Касимове городке на посаде у татарина у Енговата Бехкулакова девку руску, Оринкою зовут, а хотел деи ее тот тотарин продать. 46-И он, Иван, к -46 тотарину посылал пристава затинщика Иванка Колышку да посадцкого старосту Васку Иванова, да целовалников с посадцкими людми, и тое они девку у того татарина выняли, а та де девка двунатцати лет. И в роспросе 47 та девка сказалась, что она руска, Оринкою зовут, а отца у себя 44-и матери -44 сказала, не стало, а была она в Кашинском уезде в Ывановском селе у попа у Богдана за дочери места, и тот поп Богдан отдал ее в Кашинском же уезде тотарину 48 Тушаю, и тот 49 татарин Тушай продал тое девку 50 касымовскому тотарину Енговату 51Бекбулатову. Да та ж девка в роспросе сказала, был деи у того татарина у Енговата денка 52 русин, Ивашком звали 53, и он деи того деню 54 продал неведомо кому. И Иван 55 тое девку дал беречи посадцкому старосте Василью [да посад]цким людем до государева указу, а того де[и тотари]на дома нет 56. // И толмачю Олексею, приехав в Касым[ов] 57, на том татарине на Енгувате за то, чт[о он] крещеных людей продает, доправити пен[и 10] рублев, а тое девку, взяв у посадцких людей, пр[иве]сти к Москве с собою, а доправя денги, и девка с собою привести к Москве в приказ дия[ка] Ондрея Щелкалова. А будет Олексей т[ого] татарина у себя не изъедет, или учнет … 58, и ему те денги доправити на жене ег[о] и на людех и на крестьянех, а доправя пе[ни], привести к Москве.

РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. 1586 год. Д. 1. Л. 4, 5. Отпуск на 2-х л.: 150 X (400+285).

№ 3

Ок. 1586 г. сентября 11. — Отписка касимовского осадного головы Ивана Ширина об отдаче толмачу Алексею русской девки Арины. [195]

Государю царю великому князю Федору Ивановичю в[се]а Русии холоп твой Иванец Ширин челом бьет. Здеся, государь, в городке в Косимове нынешняго 95-го го[ду], сентября в 11 день скозали мне на посаде у татарина у Енговата у Бехкулакова девку руску, Оринкою зовут, и я, государь, преж се[го] о той девке к тебе, к государю, писал 59. И прислал ты, государь, толмача Олексея, и велел ты, государь, ту девку Оринку взять у посадцкого старасты у Василья и при-весть ее к Москве. И Олексей, государь, ту девку Оринку по твоему государеву наказу взял у посадцкого старосты у Василья и у всех посадцких людей.

На обороте:

Государю царю великому князю Федору Ивановичю всея Русии.

РГАДА. Ф. 131. Оп. 1. 1586 год. Д. 1. Л. 3. Подлинник: 151 X 392.

Вверху и на обороте пометы XVI–XVII вв.: Не пи. В Козанской дворец.
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1580-1600/Arslan_ali_Kaibula/frametext.htm

Как стрелецкий сотник Иван Ширин не слушал стрелецкого голову Ивашку Арсеньева. Царское посольство в Турцию. Строительство воронежской крепости.

Пожалуй это будет последнее моё сообщение об Иване Петровиче Штрине. Что то еще о нем могут узнать только настоящие исследователи работающие в архивах и знающие толк в этом деле.

В этот раз он предстает перед нами в должности стрелецкого сотника несущего службу в Воронеже. Интересно, что именно 1594 год, которым датирован документ, считается годом второго возрождения этой крепости. Буквально четырмя годам ранее в 1590 году он был дотла сожжен украинскими казаками-черкасами.
По сути, Воронеж и Ливны – первые укрепленные города на юге Руси, созданные в конце XVI в. и призванные защищать государство от набегов татар. В степях копали рвы, выставлять частоколы. В этом же 1594 году через Воронеж проследовало большое русское посольство в Османскую империю.

По всей видимости именно с этим эпизодом нашей истории и связано предлагаемая вашему вниманию жалоба. Главой посольства был Даниил Ислентьев, а (градоночальником) осадным воеводой в Воронеже рязанский дворянин Иван Федорович Кобяков. Конфликт видимо произошел из-за того, что служивым людям помимо непосредственной охраны крепости приходилось нести еще и другие повинности.
Так по причине нехватки строительного леса каждому казаку было приказано срубить для строительства крепости по 50 бревен определенного размера.От повинносте были освобождены только пушкари. Само же посольство было поручено сопровождать до Азова сотне воронежских стрельцов. Вполне может быть, что именно этим отрядом и руководил стрелецкий сотник Иван Ширин.

Отписка 1594 г. воронежского стрелецкого головы И. Арсеньева царю Федору Ивановичу с жалобой на действия И. Кобякова и стрелецкого сотника И. Ширина.

ЦГАДА, ф. 141, оп. 1, 1594 г., д. 1

/л. 17/ Государю царю и великому князю Федору Ивановичю всеа Руси холоп твой государев Ивашка Арсеньев челом бьет.

Велел ты, государь, мне, холопу своему, быть на свой государевай службе на Воронажи у своево государева у стрельцов, и велел ты, государь, мне унять сотников и стрельцов от варовства и от обиды беречи. И сотник Иван Ширин меня, холопа твоего, не слушает и стрельци Первушка Мешков да Иван Ламонов с товарищи, которых я выбрал на твою государеву службу под Азов с твоим государевым посланником з Данилом Исленьевым да с турским чивушом, и тех лутших стрельцов я, холоп твой, выбрал Первушу Мешкова да Ивана Ламонава с товарищи, а ставил Иван Кобяков, а имал у них Иван Кобяков наймитов, а меня, холопа твоего, Иван Кобяков не велит слушеть, тем стрельцом Первуши Мешкову и Ивану Ламонову с товарищи. И на поля тех стрельцов отпущает Иван Кобяков, и на рыбную ловлю и на звериною, и на Русь, а ко мне тем стрельцом не велит ходить. А сотники, государь, ставитца по [385] стрельцом и у стрелецких жон сильна, а меня, холопа твоего, не слушают, а говорят, што им велит Иван Кобяков ставитца по стрельцом, и стрельцом, государь, абида великой, у которых стоят сотники Иван Ширин да Василей Горбатой, и стрельци приходят на них жалобою и они меня, холопа твоего, не слушеют, а стрелецких сотников сотничей двор есть, и ани на сотничих дворах не стоят и у твоего государева дела не жывут. Иван Ширин и по коровулом не ездит, а меня, холопа твоего, не слушает. И вели мне, холопу своему, указ учинить.

http://drevlit.ru/docs/russia/XVI/1580-1600/Anpilogov_new_dok/61-80/64.php

2. Воевода Андрей Иванович Ширин.  Андрей Ширин да сын его Пров в Московском осадном сидении.О том как воевода Андрей казаков вразумлял и поляков бил.

На служивого дворянина Андрея Ширина удалось выйти ознакомившись с
«Списком вотчинников, предположительно пожалованных за московское осадное сидение при царе Василии Шуйском» http://mirknig.su/knigi/history/83929-osadnyy-spisok-1618-goda.html в котором упоминались Турабьевы. Логично было предположить, что помимо Турабьевых Москву могли защищать и Ширины. Так оно и вышло, в «осадном сидении» упоминались и они: Ширин Андрей Иванов, Ширин Булгак Матвеев и Ширин Пров Андреев. Соответственно сам Пров Ширин и его отец Андрей. Кем же они были и откуда? На этот вопрос дает ответ один интересный документ, а где упоминается Андрей Иванович Ширин. «Разряды 7126 — 1617/18 года», вот интересующие нас фрагменты «Того же году, по вестям, что Литовской королевич Владислав и гетман Хаткеевич (в сп. Б и В: Хаткеев) с Полскими и с Литовскими со многими людми, из под Можайска, хотят иттить (там же: итти) под Москву, а с другую сторону, с Коломенские дорога, идут к королевичу в сход Черкаскаго войска гетман Саадачной и с Запорожскими со многими людми, и Государь Царь и Ведший Князь Михайло Федорович всеа Русии, прося у Бога милости и у пречистой Богородицы помощи, и призывая в помощь Московских чюдотворцов Петра и Алексея [В: [336] и] Иону и всех святых, велел росписати по полком на Москве воевод и с ними ратных людей» и « От Яузскаго острогу к Яузским воротам к Белому городу воевода Григорей Васильев сын Измайлов да Андрей Иванов сын Ширин».

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/Dvorc_razryady_1/8.htm

Это эпизод Московского осадного сидения 1618 года. Осада города Москвы армией Речи Посполитой во главе с Владиславом Вазой и великим гетманом литовским Яном Каролем Ходкевичем в союзе с запорожскими казаками под командованием гетмана Петра Сагайдачного. Последнее крупное боевое действие похода Владислава IV 1617—1618 годов и всей русско-польской войны 1609—1618 годов. В ходе короткой осады, длившейся несколько недель осенью 1618 года, был предпринят штурм города, не увенчавшийся успехом. Потерпев неудачу, польско-литовское командование пошло на заключение Деулинского перемирия.

Получается, что наши Ширины засветились уже в двух эпизодах связанных с Смутным временем. Осадное сидение 1609 – 1610 году и Осадное сидение 1618 году. Только в этот раз Андрей Ширин был уже воеводой, отвечавшим за определенный участок обороны города.

Есть еще очень интересный момент, связанный с этой осадой и нашим героем. «Новый летописец» отразил следующее событие «Казаки же быша на Москве… не похотеша потерпети, а от воровства своего отстати. И взбунтовав ночью, проломиша за Яузою острог и побегоша из Москвы тысячи с три казаков… Государь же посла за ними уговаривать бояр своих… и едва их поворотиша… И придоша казаки к острогу. А в острог не идут… бояре ж их едва в острог введоша». Получается, что Андрей Ширин был непосредственным участником этого критического момента, ведь данные события происходили именно на вверенном ему участке обороны города.

Андрей Ширин воевода в Березове и строитель Одигитриевской церкви. Ширин, мэр города Рязани.

Понимая, что должность воеводы вполне себе серьезная величина для рядового дворянина я и начал искать именно в этом направлении. В результате всплыли некоторые документы, а именно что в с 1600 -1601 год, князь Федор Козловской и Адрей Ширин были воеводами в Березове. Ныне окружной город Тобольской губернии.

Та же истории повторилась с ними и в 131(1623), январь 13-133 (1624), ноябрь 21, князь Федор Андреевич Козловский; с ним, в 131 (1623)г, января 31, Андрей Иванович Ширин (Список русских воевод http://www.yasni.info/ext.php?url=http%3A%2F%2Fru.convdocs.org%2Fdocs%2Findex-78324.html%3Fpage%3D2&name=Андрей+Ширин&showads=1&lc=ru-ru&lg=ru&rg=ru&rip=ru ). Именно с этим воеводством Андрея Ивановича связан очень интересный для нас момент. Осталось сообщение, что в 1623 году, неподалеку от крепости Березов была воздвигнута Одигитриевская церковь. В этой церкви хранились знамена Ермака и Сибирского казачества. Опять колесо истории, наша то церковь в селе Чернево то же Одигитриевская.

Из этого же списка удалось узнать, что с 138(1630),феврал^—139 (1630), октября 25^, Андрей Иванович Ширинъ и съ 138 (1630), августа 18^—подяч1й Алексий Корноуховъ трудились на государевой службе в Переяславле – Рязанском (Рязань с 1777 году). К этому времени относится и « Отписка Переславля-Рязанскаго воеводы о ветхости съезжей избы и мостов».

Переславля-Рязанскаго воевода Андрей Ширин да подьячий Алексей Корноухов в отписке, полученной в Розряде 25 октября, доносили, что августа в 18 д. доносили они государю о ветхости съезжей избы, в которой прежние воеводы сиживали и делывали всякия государевы дела, что та изба вся сгнила, углы все опадали и потолок весь сгнил же, но указа на их отписку сентября по 27 д. не было. «И сентября в 26 д. та съезжая изба завалилась вся, и нам в Переславле занять съезжаго двора негде, потому посадских людей дворов и монастырских дворов внутри города нет; а которые дворянские дворы внутри города есть, и [318] на те дворы нас для твоих государевых дел сиденья не пустят. А та съезжая изба была поставлена из таможенных доходов, а ставил Прокопий Ляпунов. Да в прошлом же в 138 г. августа в 18 д. писали мы к тебе, государю, что в Переславле -Рязанском у Глебовскаго и у Рязанскаго мостов, по которым съезживали в город и из города, и у тех мостов постели все избились и перила повалялись; а по тем мостом не токмо на лошади, и пешему человеку пройти по них не мочно. А которые городские и уездные люди ходят в город и из города, и те городские и уездные люди ходят в город и из города по городовой осыпи, а по мостом пройти и проехать немочно; а деланы те мосты сошными людьми».
(Москов. ст. столб. № 58, лл. 80—81).http://drevlit.ru/docs/russia/XVI/1560-1580/Akty_Popov_I/281-300/289.php

Из этого документа можно понять, что канцелярия воеводы (съезжая изба, куда съезжались служилые люди уезда на смотры и перед походами. ) в это время была в плачевном состоянии. Фактически её не было и составлять документы приходилось на коленках.

Так же Андрей Иванович Ширин упоминается в уже известном нам «Алфавите вотчинников, пожалованных рязанскими землями за московское осадное сидение 1618г». Ширин Андрей Иванов с. — Рязанский у., Перевицкий ст. — ПК № 405. Л. 937об. http://www.history-ryazan.ru/node/12326

Вот в общем то пока и все, что удалось накопать мне про нашего героя из открытых источников. Служил сей дворянин воеводой, принимал участие в войне с поляками, защищал Москву и не один раз, посещал Сибирь, занимался городским благоустройством, имел выслуженную вотчину под Рязанью.

3. Пров Ширин. Первый владелец с.Чернево из рода Шириных.

 По поводу Прова Ширина известно не так уж и много. Понятно только, что он в месте со своим отцом принимал участие в событиях Смутного времени и поддерживал вначале царя Василия Шуйского, а потом Михаила Романова. Так же понятно, что он был знаком и со своей будущей женой, которая со своей семьей (Турабьевых) так же числится в Осадном московском списке. «Список вотчинников, предположительно пожалованных за московское осадное сидение при царе Василии Шуйском, поданным писцовых книг и книг Печатного приказа»  http://mirknig.su/knigi/history/83929-osadnyy-spisok-1618-goda.html , который был подтвержден в 1618 году основателем новой династии Михаилом Романовым. Тут надо сразу отметить, чем вотчина отличается от поместья. Это очень важно.

Поместье — участок казенной или церковной земли, данный государем или церковным учреждением в личное владение служилому человеку под условием службы, т. е. как вознаграждение за службу и вместе как средство для службы.
Вотчина — наследственное земельное владение, принадлежащее феодальному роду или семье и являющееся частной собственностью. То есть с вотчиной её владельцы могли теперь делать все что угодно.

Может быть, именно во время этого осадного сидения и решили их отцы породнить два этих рода служивых дворян, но сие история умалчивает. Известно только, что в 1613/1614 году село Чернево (в то время – Растовского стана Каширского уезда) было закреплено за помещиком Никифором Степановым сыном Турабьевым. В 1616/1617 г. он умер и село перешло к вдове Никифора, Феодоре и его сыну Андрею (погиб под Смоленском в 1632/1633 Г.). У Никифора Турабьева были дочери, и поэтому село разделили на «жребии», которые получили его зятья Федор Федоров сын Греков и Степан Степанов сын Фустов. В 1633/1634 г. на еще одной дочери Турабьева, Марии, женился Пров Андреев сын Ширин, и после долгих споров со свояками закрепил за собой два «жребия» села Чернево.

Так же известно, что Пров Ширин уже в 1658 г. числился московским дворянином. Московские дворяне или «большие» дворяне – чин служивых людей по отечеству. «Дворяне Московские; и тех дворян посылают для всяких дел, и по воеводствам, и по посолствам в послех, и для сыскных дел, и на Москве в Приказех у дел, и к служилым людем в началные люди, в полковники и в головы стрелецкие», сообщал в середине XVIIвека перебежчик Григо́рий Ка́рпович Котоши́хи чиновник российского Посольского приказа, перешедший на службу в Швецию.

4. Семеон Ширин. Отец умершего в младенчестве Митрофана. Постриг в монастырь. Развенчание легенды о названии села Чернево.

Письменные известия о Семеоне Ширине скудны. Между тем можно с уверенностью сказать, что он так же как т отец был московским дворянином. То есть Семен входил в одну из самых привилегированных частей дворянства. Это и не странно, ведь его отец и дед были осадными головами и воеводами. В этом чине служили всю жизнь (его не лишали даже в случае неспособности к несению службы), если не переходили в думные чины, или, в результате опалы, в выборных дворян. Это подтверждается и тем, что удалось узнать о Семене Ширине. С 1700 года он значится в «Боярcком списке 1711 г». (РГАДА. Ф. 210. Оп. 2. Ед. хр. 58. Л. 1-227 об.). л. 190 об.», как дворянин отставной, с 1703 г. в четвертях для посылок из Москвы. Датой смерти обозначен 1711, когда он принял постригся и умер.

Данные сведения были очень интересны, так как смогли стать ключом к разгадке еще одной легенде села Чернево. Во всех источниках сообщается, что Чернево получило свое название после того, как некий его владелец Прохор Шорин (!) подарил село Соловецкому монастырю. Мол, в честь чернецов (монахов) оно так и названо. В сообщение же о смерти Семена Ширина (очень созвучно с Шорин) сообщается, что он принял постриг. В случае, если у него не было наследников, это могло привести к передачи всего имения монастырю. Как мы знаем, это была выслуженная вотчина, и владелец мог делать с ним все что угодно. В то же самое время мы знаем, что Чернево именно так и называлось еще с 16 века и его первыми владельцами были Турабьевы, но не какие то Шорины. Оставалось только понять, принадлежало Чернево когда ни будь монастырю или нет? Ответ на этот вопрос дала так называемая «офицерская» опись с данными переписи вотчин Соловецкого монастыря за 1744. В ней указано, что в селе Чернево Каширского уезда проживает 116 душ мужского пола. Получается, что никакого Прохора Шорина не существовало, а был наш Семен Ширин и село свое название получило не от названия монахов чернецами, а по какой то другой причине. Между тем владение его Соловецким монастырем полностью подтвердилось.

Из всего выше сказанного получалось, что скорее всего к 1711 году Семен был последним из Шириных владевших селом Чернево. Почему у него не осталось наследников неизвестно, но благодаря найденной надгробной плите известно, что у него был хотя бы один сын – Митрофан, которого он пережил почти на 50 лет.

Если это был единственный сын и наследник Семена Ширина, то логично предположить, что перед принятием пострига он мог попросить у братии вечного поминовения усопшего младенца Митрофана пока существует монастырь. Эта память могла остаться на долгие годы и когда пришло время строительства нового каменного храма плиту специально сохранили замуровав в её цоколь.

 Вотчины, переданные Семеном Шириным Соловецкому монастырю. Соловецкий архив. «Соловецкая вотчина XV-XVII вв.». Открылось еще одно название села Чернево.

И так, в прошлый раз я закончили на том, что Семен Ширин перед смертью в 1711 году принял монашеский постриг в Соловецком монастыре. По всей видимости, к тому времени он был уже глубоким стариком, ведь своего сына младенца Митрофана он похоронил еще в 1662 году и пережил его почти на 50 лет. Упоминаний о черневских Шириных после его кончины не обнаруживается.

Предстояло выяснить, что же случилось на самом деле и почему Семен Ширин решил принять монашеский постриг?
По правилам того времени приём в монастыри был свободный, но от поступающего требовалось внесение известной суммы «вклада» деньгами или же другим имуществом. Соборы 1667 и 1681 годов, чтобы уменьшить число тунеядцев и вообще постригающихся в монастыри ради материальных выгод, постановили совершать пострижение только в монастырях и после законного искуса. Таким образом, получается, что свои последние дни Семен Ширин вообще мог провести непосредственно в монастыре.

В Московской Руси был распространен обычай, проводить последние годы жизни в монастыре. Для этого в монастырскую казну вносился вклад на пострижение, и с игуменом заключался договор, по которому вкладчик «покамест Бог продлит живота» оставался монахом в монастыре. Одним из условий часто было вечное поминовение вкладчика (его семьи и родителей) и его погребение на монастырском кладбище. Причем вкладчики старались делать пожертвование не деньгами, а именно вотчинами. Денежный капитал мог быть быстро израсходован, тогда как монастырская земля была неотчуждаема и гарантировала «чтобы душа его во веки беспамятна не была».

Во время Гражданской войны удалось сохранить большую часть Соловецкого архива, относящуюся к XV-XVII в.в. Эти документы были своевременно эвакуированы в Пермь. Там их изучением занимался советский историк А.А.Савич, издавший в 1927 году в Перми фундаментальный труд «Соловецкая вотчина XV-XVII вв.».

Искать хоть какие то сведения о нашем Чернево стоило именно в его книге, и удача улыбнулась в очередной раз. «Под 1688 годом нам известна запись архимандрита Иннокентия, келаря Игнатия и казначея Фирса, данная ими Семену Провичу Ширину в том, что последний «променил» в м-рь вотчину свою в Каширском уезде, Ростовском стану, в селе Архангельском (оно же Чернево)209 четвертей с осьминою, да в пустошах: Кононово -40 четвертей, Руднево (Рязанский уезд) 50 четвертей, Сухотино 40 четвертей, Новоселки 50 четвертей, а всего 419 четвертей, с осьминою со всеми угодьями по писцовым и переписным книгам, и с крестьянами, которые проживали в с. Архангельском. По обоюдному условию, Семен Прович и его жена могли владеть названными угодьями «по свой живот» и платить государевы подати. После же смерти их, во владения названного вотчиною вступает Соловецкий монастырь. За это монастырские власти обязуются «дондеже обитель стоит», поминать умершую чету и её родителей. Весь это вклад в переводе на деньги составлял 5 тысяч рублей (Соловецкий архив. (Купчие, дарственные, меновые и др. грамоты XVII века)) http://solovki-monastyr.ru/media/attachments/_Sol_votchina_XV-XVII.PDF Теперь стало понятно, что вклад в Соловецкий монастырь Семеном Шириным и его женой был сделан за долго до его смерти. По всей видимости, уже тогда он был довольно таки пожилым человеком и не надеялся иметь наследников. Так что шаг этот был вполне обдуманным и решенным на семейном совете.

Прожил ли он свои последние годы непосредственно в монастыре не известно. С этим вопросом нужно обращаться непосредственно в архивы. В данное время Соловецкие архивы находятся в Государственном архиве древних актов в Москве, часть в Ленинградском отделении Института истории АН РАН. До сих пор хранится ведомость начала XVIII века с подробным перечислением принадлежащих монастырю городков, уездов, недвижимой и «крещеной» собственности.

Второй интересный момент, впервые на глаза попалось другое название села Чернево – Архангельское. Вполне возможно, что оно имеет какую то связь с названием существовавшего в то время на его территории деревянного храма Михаила Архангела. Кстати, именно с этим фактом и может быть связана легенда о переименовании села в Чернево.

Теперь стало доподлинно известно, что именно Семен Ширин отписал свою вотчину село Чернево в 1688 году Соловецкой обители.

Хочется только добавить, что это как раз то время когда Соловецкий монастырь оправлялся после разгрома учиненного царскими войсками во время сидения 1668-1676 г.г. Бунт братии, несогласной с церковными реформами патриарха Никона, вылился в противостояние царскому войску. Соловецкое восстание, подавленное воеводой И. А. Мещериновым, который вел осаду по всем правилам войны, привело к значительным человеческим жертвам с обеих сторон, а также ослабило духовные традиции и экономическое положение островного монастыря.

Восстановленная родословная Шириных.

1. Ширин Петр.
2. Ширин Иван Петрович. (Осадный голова в Кашире, стрелецкий голова в Воронеже, отдельщик).
3. Ширин Андрей Иванович (Воевода в Переславле-Рязанском, Березове, воевода Яузского участка стены Белого города во время осады 1618 года).
4. Ширин Пров Адреевич (Московский дворянин)
5. Ширин Семен Прович (Московский дворянин, монах)
6. Ширин Митрофан Семенович (Московский дворянин, ум в младенчестве). С находки его надгробной плиты и началось мое расследование. Получается, что первое точное упоминание с представителем этой фамилии датируется 1586 годом и связано с Иваном Шириным, а последнее 1711 годом, по поводу пострига и смерти Семена Ширина. Всего 125 лет. Соответственно по нормам того времени Семен Ширин мог по праву считаться столбовым дворянином.

Продолжение следует. Так как удалось накопать еще несколько интересных фактов связанных с историей села Чернево.

 Село — вотчина Соловецкого монастыря. Секуляризация монастырских земель.

Остановился я на том, что Семеон Прович Ширин отдал свои вотчины (в том числе и село Чернево) в 1711 году за помин души в ведение Соловецкому монастырю. Сам же принял монашеский постриг и скончался. Таким образом, село Чернево стало теперь уже монастырской вотчиной. Причем вотчиной монастыря она стала ещё при жизни Семеона Ширина (по договору от 1688 года) и переходила в полное пользование обители только по его смерти. Нашлась и еще одна запись подтверждающая этот факт. «7198 (1690) Года по грамоте Великих Государей Царей Иоанна и Петра Алексеевичей утверждено во владение Соловецкой обители село Чернево или Архангельское, купленное с землей и крестьянами на монастырскую сумму и находившееся в Каширском уезде» сообщает «Летописец Соловецкий на четыре столетия от основания Соловецкаго монастыря до настоящего времени, то есть с 1429 по 1833 год». Получается, что для государственной власти Чернево было не преподнесено в дар монастырю, а куплено. По всей видимости, именно такая формулировка делала законным это действие.

С землёй в ведение монастыря переходили и крестьяне с.Чернево и становились так называемыми «сиротами монастырскими». По монастырским определениям с крепостных крестьян взымался денежный оброк, подымные и другие подати. Кроме налогов они должны были предоставлять монастырю работников: плотников, подсобников, возчиков сена.

Хоть и находилось село далеко от монастыря, но даточных работников приходилось посылать и из Чернево. Так в перечне 248 работавших в зиму 1763-1764 указан один трудник из села Чернево. Обычно летние работы на территории монастыря продолжались с 1 марта по 1 октября, а зимние с 1 октября по 1 марта. За это время работник получали от монастыря только пропитание и инструменты, оплата даточных производилась крестьянами вотчины, откуда они были посланы.

Согласно описи проведенной в 1744 году в селе Чернево проживало 116 душ мужского пола. В 1763 году по «Офицерской описи», на кануне секуляризации, проведенной Екатериной II в 1764 году, насчитывалось 111 душ мужского пола. Всего Соловецкий монастырь во всех своих владениях насчитывал 6132 души мужского пола.

Опись вотчин Соловецкого монастыря составляли специально откомандированные обер-офицеры. Непосредственно учет по селу Чернево составлял 5 ноября 1763 года прапорщик Воронежского пехотного полка Евсевий Камсаров.

Основным видом повинности соловецких крестьян проживающих в центральных уездах России (Каширский уезд, Московский уезд) была барщинная полевая работа. В «Офицерских» описях зафиксировано, что черневские крестьяне обрабатывали на монастырь 79 десятин (в одном поле). Выращенный с него хлеб отправлялся на Московское монастырское подворье. В «офицерской» описи указывается , что «Хлеба с вотчинных крестьян (центральных уездов) окладного, пятинного, помолного в сборе нисколько в Соловецкий монастырь не бывает».
Так же крестьяне задействовались на сенокосе и поставке дров на монастырские подворья.

26 февраля 98 марта) 1764 года Екатериной Второй был издан манифест о секуляризации церковных имений. Согласно указу все монастырские крестьяне жившие на территории Российской империи, количество которых составляло 991 761 душ ( 8,5% от всего населения империи), переводились в особый разряд государственных крестьян и именовались теперь «экономическими». Вместо барщинной работы и разных оброков они были обязаны выплачивать в Коллегию экономии по 1,5 рубля в год подушного оклада. Соответственно и крестьяне села Чернево с этого момента стали государственными крестьянами.

по материалам статьи Богдановой Александры Владимировны «СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ ЦЕРКОВНЫХ ИМУЩЕСТВ 1764 г. И СОЛОВЕЦКИЙ МОНАСТЫРЬ

(последняя треть XVIII в.)».
http://www.hist.msu.ru/Science/Disser/Bogdanova.pdf